С чем я работаю

Человек, выбирая себе психолога, часто интересуется: сможет ли специалист мне помочь с моей конкретной темой? Вот, значит, у меня созависимые отношения, у вас есть опыт работы с созависимыми отношениями? А у меня тревожное расстройство, вы с таким умеете работать?

Психологи же пишут списки тем, с которыми они “работают”, как будто бы поддерживая непроговоренную, но присутствующую идею о том, что и правда есть темы и с ними работают. Возможно, кто-то и правда так думает. А кто-то просто делает то, что от него ожидают клиенты.

Как все устроено

Я хорошо понимаю логику клиента. Он хочет быть уверен, что ему помогут с его конкретной проблемой. И он пользуется следующей идеей, характерной для человека, живущего под эгидой научной картины мира: все разбирается на кусочки, изучается и в дальнейшем поддается контролю и влиянию. Проще говоря — разделяй и властвуй. 

Если у тебя болит ухо, ты идешь — правильно — к тому, кто знает все об ушах. Медицина построена именно на этом принципе: нужно определиться с темой, а потом найти специалиста в этой теме. Также обстоят дела в любой другой науке и сфере деятельности — специализация просочилась во все области жизни. 

И часто это не работает. Даже в медицине. Каждый знаком с ситуациями, в которых ЛОР отправляет к неврологу, невролог к хирургу, хирург к терапевту, и никто не может понять, что не так, в чем “тема” их пациента. Все в норме, а ухо болит. Часто врачам не хватает целостного взгляда — на человека, а не отдельно ухо и отдельно позвоночник.

И тем более такой взгляд необходим психологу. Он работает не с ушами или суставами, также как и не с созависимостью или депрессией. Психолог работает с человеком во всей его целостности и многообразии проявлений. Что это значит?

Конкретно на пальцах

(Все персонажи из описанных ниже историй выдуманы, а совпадения случайны).

Приходит ко мне клиент Александр, предположим, с депрессией. Он стал меньше есть, хуже спать, реже радоваться и жизнь кажется ему бессмысленной — вполне себе депрессия. При знакомстве выясняется, что он работает 5 лет на нелюбимой работе, но не может ее сменить, так как боится, что его семья просядет в доходах. Кстати говоря, с женой у него так себе отношения. Сексуального удовлетворения нет, эмоциональной близости нет, интересов общих нет. Связывает общий ребенок, с которым постоянно всякие сложности, как с любым другим ребенком. После 10 часов работы на хобби сил уже нет, от друзей отдалился, поскольку чувствует себя изгоем среди счастливых семейных пар.

Жизнь Александра полна лишений. Ничто не радует и не наполняет. Мы будем работать с этим клиентом о том, как он себе такую жизнь организовывает. Что мешает ему пойти на парную терапию и выяснить отношения с женой? Увидеть другие возможности смены работы? Посадить семью на сухпаек и меньше зарабатывать? Тут нет одного правильного решения. Есть картина мира клиента, в которой либо так, как сейчас, — либо никак. Терапия поможет ему понять, где он себя ограничивает, где — принуждает, где — не слышит и забивает на собственные потребности. 

И сразу же клиентка Оксана, тоже с депрессией. Кроме того, что она тоже плохо спит и много ест, она так же не чувствует радости и ничто не приносит ей удовольствия. Оксана рассталась с молодым человеком на пороге брака. Они давно жили вместе и уже думали о детях, но тут она столкнулась с изменой. Потом расставание, разъезд, дележка мебели и друзей, возвращение в родительскую квартиру. И необходимость создавать свою жизнь заново.

Конечно, она в депрессии. Но ее депрессия связана с тем, что она лишилась всего, что наполняло ее жизнь: лишилась будущего мужа, доверия к мужчинам, планируемых детей, совместной жилплощади, возможной ипотеки, еженедельных встреч с общими друзьями. Все это было важной частью ее жизни последние 7 лет. А теперь она живет с мамой и сестрой, от которых была так рада уехать несколько лет назад. Слушает мамины упреки, набрала лишний вес, потеряла уверенность в собственной привлекательности — как и необходимость вообще быть привлекательной для этих м*даков. И ей предстоит долгая работа по прощанию со старой жизнью и созданию новой: новой себя, с новыми ценностями, новыми взглядами на мужчин, новыми друзьями и новыми планами.

В обоих случаях депрессия. Но я не работаю с “депрессией”, я работаю с человеком. У которого депрессия. Или нет депрессии. Или есть любой другой диагноз, симптом, синдром — в конечном счете неважно, как принято группировать его сложности.

С чем работает терапия

Вылечить депрессию — это медицинский подход. Это врачи лечат болезнь. Психотерапевт же взаимодействует с человеком, помогает ему понять себя, увидеть свои шаблоны, услышать свои неприглядные части, познакомиться со своими чувствами и эмоциями. В атмосфере поддержки и принятия терапевтом. В результате чего и происходит исцеление. 

И в этом смысле вопрос “с чем ты работаешь” лишен смысла. Я ни с чем не работаю, я работаю с КЕМ.

С чем не работает терапия

Такой вопрос, как ни странно, имеет смысл. Поскольку у каждого терапевта есть темы, которые вызывают в нем слишком сложную эмоциональную реакцию, которая затрудняет процесс терапии. Не потому что тут нужно работать с темой, а не с человеком. А потому что тема так сложна, по-человечески сложна для самого терапевта, что есть шанс человека за ней и не разглядеть. Если, например, я в данный момент нахожусь в созависимых отношениях, я недавно это поняла, ничего больше об этом не знаю, меня это пугает и я теряюсь сама для себя, когда слышу о созависимости — тогда я скорее всего буду говорить, что с созависимыми отношениями я не работаю. А, возможно, я уже достаточно хорошо сама проработана и не пугаюсь своей созависимой части — и тогда этой темы не будем в моем в стоп-листе.

У всех нас есть сложности — что и делает нас собственно людьми. Важно просто их осознавать.